Сюзанна и Александр - Страница 14

Я вспыхнула. Наверняка он намекает на то, что я сбежала от него после того, как выздоровела.

— Вы делаете добро лишь тогда, когда ожидаете за него платы? — спросила я резко, считая необходимым как-то ответить на оскорбление.

— А я вам уже говорил, что уже давно ничего не хочу делать даром.

Он задумчиво прошелся мимо клумбы. Обошел фонтан, снова приблизился ко мне и произнес:

— Талейран разъяснил мне, по какому делу вы явились в Париж. Мой патрон, министр Шерер, заинтересовался вами и был бы совсем не прочь получить с вас деньги. Разумеется, если я сперва проведу разведку и поддержу его намерение.

— Какую разведку?

— Если я доложу ему, что подвоха нет… и что взятку можно получить безопасно, не боясь компрометации.

«Какая компрометация? — подумала я насмешливо. — По-моему, ни одно министерство не славится взяточничеством так, как военное».

Вслух я сказала:

— Мне кажется, Доминик, вы вполне можете успокоить своего патрона. Никакой ловушки я ему не устраиваю. Я люблю мужа больше жизни. Я согласна заплатить любые деньги, лишь бы он не был на положении вне закона. Можете так и передать Шереру.

— Конечно. Непременно. Но прежде чем я это сделаю, я должен кое-что обдумать.

— Что?

Он быстро, резко бросил мне в лицо:

— Я спас вас от гильотины, я вызволил вас из Консьержери, я возился с вами, когда вы были при смерти, я пускал вам кровь и лечил вас — так вот, дорогая мадам, я думаю, что имею право на некоторую часть того золотого дождя щедрости, который вы готовы пролить на моего патрона.

Некоторое время я недоуменно смотрела на него, потом вздох облегчения вырвался у меня из груди. Я тихо рассмеялась и, набрав в маленький стаканчик воды, сделала один глоток. Я так волновалась, а этот чиновник просто-напросто хочет денег!

— Имейте в виду, что если я не буду удовлетворен, Шерер и пальцем не пошевельнет ради вас, — проговорил Доминик угрожающе. — Он доверяет мне. Он откажет вам, если я буду против.

— Но вы не будете против. По крайней мере, я постараюсь сделать так, чтобы вы были довольны, мой друг.

— Вы на многое готовы ради мужа? — спросил он с кривой усмешкой.

— На многое.

Он снова трудно глотнул, потом сжал челюсти и, ступив шаг вперед, протянул мне какой-то предмет.

— Возьмите!

Я взяла и с изумлением поглядела на то, что лежало на моей ладони. Это был большой железный ключ довольно грубого вида.

— Что это значит? — спросила я, вскидывая голову.

— Это ключ от меблированных комнат в гостинице на улице Шартр.

Я пожала плечами и тревожно поглядела ему в глаза.

— Не понимаю, — сказала я холодно. — Объяснитесь.

Честно говоря, я уже догадалась, но мне не хотелось верить… в то, что он до такой степени изменился. Что он осмелился даже на подобное бесстыдство…

— Здесь нет ничего непонятного, — произнес он слегка раздраженно, видимо, предчувствуя отказ. — Я буду ждать вас там завтра вечером. Завтра, послезавтра, через неделю — когда угодно!

И, будто желая запугать, он яростно напомнил:

— Это не шутка, предупреждаю вас! Мне надоело быть дураком, каким-то сумасшедшим Пьеро… Я вовсе не таков. Мое намерение решительно. Если вы хотите достичь цели…

Бледность разлилась по моему лицу. В этот миг мне страстно захотелось, чтобы Александр был рядом и хорошенько проучил бы этого наглеца. Этого шантажиста. Этого вымогателя, чье вожделение мне просто противно… Все-таки годы достойной жизни в Белых Липах отучили меня от подобных предложений, и я уже не воспринимала их так спокойно, как во время террора.

— Такова плата, которую вы мне назначили? — спросила я сухо.

— Да! — почти выкрикнул он. — Такова плата, если вам угодно так это называть! Все должно быть оплачено. Не думаете же вы, что…

Он не договорил. Я плеснула ему в лицо водой из стакана, который еще был у меня в руках. Я просто не могла больше терпеть. Эта наглость должна была быть остановлена.

Он умолк, сразу как-то сникнув. Я швырнула к его ногам ключ и, глядя на бывшего комиссара секции с крайним отвращением, произнесла:

— Мне жаль, что я была знакома с вами, сударь. — И ледяным тоном добавила, удаляясь: — Надеюсь, наша встреча больше никогда не повторится.

Вернувшись в зал, я поначалу замерла на месте, оглушенная музыкой, сиянием огромных люстр и тем, что только что случилось. Пальцы у меня немного дрожали. Я дважды глубоко вдохнула воздух, призывая себя успокоиться и все забыть. Да и что было помнить? Наглую выходку какого-то буржуа? Мне пора привыкать к их бесстыдству. Похоже, для всех них связь с аристократкой — просто какая-то мания, способ самоутверждения. И все-таки — какое нахальство!

Все еще кипя от возмущения, я прошла в уборную и привела в порядок платье и волосы. Словом, вновь приобрела безупречный вид. Я подумывала о том, не уехать ли домой. Этого мне хотелось больше всего: уехать, успокоиться, подумать… Но это были чувства, а умом я понимала, что необходимо остаться. Надо обо всем рассказать Талейрану, попросить его поискать иные пути. Жаль только, что в нынешнем скопище людей его так трудно встретить.

Я снова пришла в танцевальный зал и стала взглядом искать одновременно и Талейрана, и Аврору. Отсутствие девочки уже начинало меня тревожить. Я даже сердилась на нее. Что касается министра, то его окружала такая толпа, что я не знала, как к нему приблизиться.

В этот миг лакей провозгласил — громко, перекрыв даже игру оркестра:

— Гражданин Клавьер с супругой.